Против Ложного Единения (2)

Александр Каломирос

ნაწილი მეორე

АНТИХРИСТ

Трагедия состоит в том, что мессия которого ждут иудеи, придет. Сказано это устами Христа и устами апостолов; это записано в книгах Нового Завета. Мессия иудеев придет. он даст не только хлеб, который отказался дать Христос, но и все материальные блага, которые Господь также отказался дать. Он потрясет мир знамениями и чудесами, которые ошеломят и устрашат людей во всех концах земли, и они, рабски падут ниц к его ногам. Он объединит все племена и народы и царства земные в одно государство. Он исполнит радостью сердца законников и фарисеев, сердце каждого человека из племени "иудейского" . Да, мессия иудеев придет. Он будет тем, кем не является Христос; он не будет тем, Кем Христос является. Он будет антихристом.

Дети! Последнее время. И как вы слышали, что придет антихрист...(1 Ин. 2:18)

Молим вас, братия, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа и нашем собрании к Нему, не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов. Да не смутит вас никто никак: ибо день тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога. Не помните ли, что я, еще находясь у вас, говорил вам это? И ныне вы знаете, чту не допускает открыться ему в свое время. Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь. И тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего того, которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду (2 Фесс. 2:1-12).

Антихрист появится в истории не в виде этакого устрашающего и все сотрясающего чудовища, в котором все бы его узнали, и дела его вовсе не будут аморальны. Придет он так, что лишь немногие распознают его. Он придет после многовековых приготовлений, берущих начало от первых дней Церкви и продолжающихся, все более усиленно, в наши дни. Человечество же увидит в его лице своего благодетеля.

Многие века отступничества воспитали человечество и приготовили его к принятию антихриста. Человечество ждет его как своего идеального вождя. Все историческое развитие ведет к антихристу.

ТАЙНА БЕЗЗАКОНИЯ

Католицизм позволил расцвести в западном христианстве духу мира сего. Он утопил христианскую мысль в рационализме и языческом мировоззрении античной Греции. И наконец, католицизм, с его непогрешимым Папой, привнес механический элемент в отношения между человеком и Богом, уча, что Бог обещал говорить устами грешных и высокомерных людей, каковыми были многие Папы. Ренессанс и гуманизм были поворотом западно-христианского мира к идолопоклонству. В действительности они были проявлением разочарования людей в испорченном христианстве. Гуманизм, проповедуемый, к несчастью, даже так называемыми христианами в виде " эллино-христианской цивилизации" , стал сегодня религией века.

Протестантизм довел папистский рационализм до крайних выводов. Протестантизм отверг святость Церкви и ее водительство Духом Святым, потому что он не видел в Западной церкви ни святости, ни истины. Так протестанты отвергли Предание и лишили верующих критерия истины и лжи, навсегда отогнав от себя благодать Божию.

От протестантизма до атеизма и материализма было уже рукой подать. Философии различного толка стали претендовать на место веры христианской в умах людей, и в конце концов мир пришел к поклонению науке. Наука обладала особой силой покорять толпу, потому что достижения ее в области технологии вызывали удивление и восторг у масс, которые, при недостатке духовного опыта, стали легкой добычей материализма. Затем наука дала человечеству ложное ощущение знания. Она могла бесконечно менять свои взгляды и теории, но каждый раз эти взгляды и теории обладали непогрешимостью достоверного знания; и она магическим образом влияла на умы людей.

В результате, когда человечество, спустившись по этим ступеням, было порабощено страстью материализма, на арену выступил коммунизм. Когда же люди уверовали, что единственное истинное добро — это деньги, стало естественным потребовать их равного распределения от властей, равнодушных к бедам обнищавших людей. Это требование исполнило души ненавистью и злобой и соделало их еще более несчастными, разверзая непреодолимые пропасти между людьми и приводя многих к Каиновой ненависти. (Написанное здесь вовсе не означает того, что честное распределение не является обязанностью правительства, причем основополагающей). От этой ненависти и началась война капитализма с коммунизмом, которые по существу являются системами-сестрами, одинаково поклоняющимися материи и деньгам и разделенными лишь своими собственными интересами и борьбой вокруг распределения благ. Задача обеих систем — превратить камни в хлебы, объединить мир под своим влиянием и ошеломить его достижениями, которых человек не мог себе раньше и представить. Таким образом, человечество постепенно достигло врат царства антихриста. Человечество подошло к той точке, когда у него есть не только желание, но также и возможность ответить " да" на три искушения люцифера. И всего-то, что останется сделать самому антихристу для захвата власти во всемирном государстве, — это покончить навсегда с голодом и нищетой и обеспечить изобилие материальных благ, дабы в сердцах людей, исполненных довольства и комфорта, не нашлось бы более места для Бога.

СОЮЗ РЕЛИГИЙ

Глядя на все это, приходишь к осознанию того, что в человечестве, которое не заботится более ни о чем, кроме собственного спокойствия, основанного не на чем-либо священном и святом, а лишь на материальных интересах, — в этом мире прагматических людей, которые рассматривают любые дискуссии об Истине как бесполезную болтовню, — соединение церквей представляется делом не только не трудным, но, напротив, даже неизбежным. Более того, я полагаю, что неизбежно не только соединение так называемых христианских церквей, но и соединение всех религий вообще.

Антихрист не допустит разногласий в своем царстве; он не потерпит религий и перебранок по религиозным вопросам. Он, как Бог, воссядет в храме Божием, и все люди земли поклонятся ему, потому что дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем. И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни (Откр. 13:7-8). Тогда для этих людей, чьи имена не написаны в книге жизни, будет существовать одна религия — религия антихриста.

И сейчас уже есть образчики религий, готовых оценить и признать все существующие вероисповедания; это — предтечи религии антихриста. Одна из таких религий — свободное масонство. Им уже охвачены наиболее прогрессивные мировые лидеры. Со своим синкретизмом  оно способно примирить в умах глупцов все религиозные противоречия человечества и преодолеть на пути к союзу все барьеры и трудности, которые встретят различные церкви. В самом деле, зачем прикладываются такие большие усилия к отысканию приемлемого разрешения догматических и прочих противоречий между различными христианскими вероисповеданиями, а в дальнейшем и между различными религиями, как не ради продвижения прямо к союзу религий — некоему виду свободного масонства?

И, понимая это, большинство современных религиозных лидеров, по крайней мере, самых " великих" и " важных" , поспешили (будучи прогрессивными) стать масонами; что не мешает им носить рясы или облачения и служить свои литургии. Ведь, поскольку миряне еще не вполне готовы, необходимо придерживаться старых форм и продвигаться сначала к соединению церквей, а затем и к соединению религий.

ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ

Все это — события не столь отдаленного будущего. Вот почему Господь вопрошает, найдет ли Он верных, когда вновь придет на землю. Но Сын Человеческий пришед найдет ли веру на земле?(Лук. 18:8).

Взгляд в прошлое научит нас правильному пониманию развития дел церковных, которое происходило в прошлом и последует в будущем.

Первые попытки византийских императоров соединиться с папским заблуждением, к счастью, были пресечены сопротивлением этому народа и завоеванием Византии турками. Но как только греческий народ обрел национальную независимость, прежнее искушение вновь постучалось в дверь. Вначале верующие греки, люди традиций, противились процессу европеизации. Но они были безграмотны, и, хотя они проливали кровь за свободу своей страны, их быстро отпихнули в сторону новоявленные грамотеи, которые, наряду с самомнением, порожденным полузнанием, имели власть при дворе короля Оттона. " Это привело к деградации отечества и религии, которая ныне расшатывается людьми безрелигиозными. Во время турецкой оккупации ни один камень старинных храмов не был потревожен. Но эти обманщики соединились в своих интересах с прогнившими фанариотами и прогнившими подобными им в Европе и испортили наши монастыри и церкви, одни осквернив, а другие превратив в конюшни. Этим занимаются у нас многие подобные им священники и миряне, военные и политики. Несмотря на проливаемую нами кровь, мы находимся в опасность потерять землю отцов наших и нашу веру" (Макриянис, " Воспоминания" , стр. 398).

Эти интеллектуалы-самоучки глумились над греческим народом со страстностью фельетонистов пятых полос. Они презирали их язык, их обычаи и манеры, их образ мышления. Они использовали все имевшиеся в их распоряжении возможности, дабы исказить истину веры и привить мирской дух и рационализм к святому древу Православия, которое в течение многих столетий господства язычников оставалось неоскверненным. Чтобы поразить Церковь в самое сердце, они ударили по ее монастырям. Одни монастыри закрыли, конфисковали собственность других, а в третьи послали " прогрессивных" игуменов, которые разрушали их быстрее, чем обоюдоострый меч государства.

Лишенная своих монастырей, с порабощенными государством епископами, Церковь превратились в виноградник без ограды. Народное образование ушло из рук Церкви и попало в руки гуманистического государства, которое, при всей своей притворной любви ко греко-христианской цивилизации, было и остается совершенно языческим. Все начало подстраиваться под вкусы нуворишей и провинциального афинского общества.

Церковное служение стало вырождаться в нечто все более мирское. Византийская музыка стала европеизироваться и деградировать в четырехсоставную оперную гармонию. В глазах дам из " высшего" общества иконы стали выглядеть слишком строгими и уродливыми. Дамы желали " сладких Иисусов" , исполненных снисхождения к их беззакониям, неспособных вызывать страх и благоговение. Бороды и длинные волосы духовенства стали мешать им, и священнослужители, отвечая запросам современного общества, начали холить себя. Смиренную освященную маленькую свечку, настраивавшую на покаянный дух, заменили лампы Эдисона, делая храм похожим на величественную залу, подходящую для свадебных торжеств и официальных церемоний правящих верхов.

Но это было еще не все. Не только начальное и среднее, но также и высшее образование ушло из рук Церкви. Так, богословы, будущие священники и иерархи стали выходить уже не из лона своей природной матери Церкви, но из лона государственного университета, исполненного зловонием рационализма, духовно обмельчавшие, лишенные какой-либо возможности соприкоснуться с таинственной жизнью святости во Христе, которая одна лишь и способна созидать истинных богословов. И, как плевелы, в Церкви произросли богословы, чьи умы были забиты многими философскими теориями протестантского или римского происхождения, и в чьих сердцах не было живого Православия.

Эти люди были неспособны увидеть той бездны, которая отделяет Восточную Церковь от Западных церквей. Они считали это разделение лишь вопросом догматических формулировок, а не существенным вопросом жизни. Жизнь во Христе для них была совокупностью эмоциональных состояний и этических действий, совсем такой же, какой она виделась западным людям. Откровение (внутренне видение) Бога, живой опыт присутствия Христа и пребывание во Святом Духе, т.е. вселение Истины в сердце человеческое, было неведомо им. Когда они говорили об истине, они имели в виду нарезанную и засушенную догму. Догма для них, однако, как и для западных, была отдельным миром интеллектуальных формул, довольно обременительных, значимость которых, после разрыва между жизнью и верою, они были неспособны оценить.

Как мы видим, основания, на которых даже наши благонамеренные богословы собирались строить защиту своего Православия, были внутренне прогнившими. Становится страшно, когда понимаешь, что вся современна греческая религиозная жизнь построена на этом прогнившем фундаменте. В свое время благочестие народа брало начало из монастырей, являвшихся духовным оплотом и путеводителем. В Греческом Королевстве появилось благочестие, основание коему положили богословы, миряне и клирики, описанные нами выше. Эти богословы, подражающие западным образцам, организовали братства и христианские союзы и взяли дело проповеди и катехизации в свои руки. И если раньше местное благочестие имело своим центром монастырь и приходских священников, и христианин местности А ничем не отличался от христианина местности В, поскольку оба они были чадами одной и той же Православной Церкви, то теперь богословы организовали фракции; и сегодня в одной и той же местности есть христиане фракции А и христиане фракции В, постоянно соперничающие и не доверяющие друг другу, разделенные, но не понимающие того, в чем состоят их разногласия. Но несмотря на ненависть и взаимные раздоры, в отношении западных фракций они согласны, что " существует намного больше того, что объединяет нас, чем того, что нас разъединяет" , и что " мы должны смотреть на то, что объединяет нас, и обходить то, что нас разделяет" . Иначе говоря, союз и любовь с западными " братьями" (которых они никогда не видели и не знали) им видится гораздо более легко достижимым, чем со своими соотечественниками и соседями, которых они видят ежедневно и которых знают. Как было сказано, современные люди трудятся ради любви к человеку, некоей абстрактной любви к человечеству, будучи в то же самое время не способны любить своего ближнего.

ВОПРОС СТАРОГО СТИЛЯ

В этой атмосфере вырождения, в результате давления со стороны государства, Греческая Церковь неожиданно сделала первый шаг навстречу папе — приняла папский календарь.

К несчастью, очень немногие поняли значение этого вопроса " старого стиля" , как его называют. Большинство приписывают сопротивление старостильников узости мышления необразованных людей. это является еще одним признаком глубокого презрения, которое самодовольные образованные люди питали к неучам. Но чтобы противостать так, как они это сделали, эти неучи должны были иметь религиозную ревность (а что они еще имели кроме этого!?) и духовную озабоченность, столь редко встречающуюся среди безразличных к истине масс, которые, не понимая истинного значения проблемы, последовали за большинством иерархов. Ни один из просвещенных богословов и их последователей не проявил какого-либо признака скорби по поводу разделения Греческой Церкви, ни один из них ни искал ответа на скорбные вопли, с которыми взывали тысячи верующих к ним. На их стороне было большинство, и эта многочисленность всегда поддерживала в них чувство безопасности. На самом же деле, они даже и не имели большинства на своей стороне. Потому что, хотя старостильников и насчитывалось всего лишь несколько тысяч, по сравнению с миллионами последователей нового стиля, эти немногие тысячи были тысячами верующих, страждущих за Церковь, тогда как среди миллионов безразличных, материалистов и атеистов, кои были последователями нового стиля, вряд ли можно было насчитать несколько тысяч истинно верующих людей они лишь глумились над этими бесхитростными новыми исповедниками Православия, упрекая их в том, что те отказываются отбросить суеверие и исправить свой неточный календарь.

Но вопрос заключался не в этом. Старостильников неоправданно обвиняли в борьбе за календарь. Вопрос был не в том, который из двух календарей точен. Известно, что оба они неточны. Ни старостильники не настаивали на старом календаре, ни новостильники не выдвигали новый календарь по причине астрономической его точности. Причина, вызвавшая решение ввести в Греции новый стиль, не была ни астрономической, ни богословской. Просто здесь произошла одна из многих капитуляций порабощенной государствам иерархии пред своим господином, который просил этого от них для упрощения своего делопроизводства.

А вот причина отказа старостильников подчиниться очень даже имела богословское обоснование и происходила из глубоко церковного сознания. В самом деле, литургическое единство Церкви было поставлено под угрозу в угоду политическим интересам. За изменением календаря последовало разрушение литургического согласия между Греческой Церковью и другими Православными Церквами, которые придерживаются старого стиля до наших дней. И это не было только вопросам дисгармонии в литургической жизни Церкви воинствующей; неразрывность литургической жизни Церкви воинствующей и Церкви торжествующей также была нарушена.

Когда в Греции колокола созывают верующих в храм на празднование Рождества Христова и певчие радостно воспевают " Христос раждается, славите" , миллионы наших православных братьев в остальном мире и на Святой горе еще соблюдают рождественский пост, они не слышат звона колоколов и не поют с нами радостные рождественские песнопения.

Можно ли представить себе что-либо худшее для Церкви, чем такое нарушение литургической гармонии, которое духовно отдалило нас не только от других православных, но и от всех православных, бывших прежде нас, от торжествующей Церкви тех, кто упокоился во Христе и от святых, праздновавших и служивших литургию согласно старому календарю, который мы отвергли?

Сколько усилий наших отцов, сколько соборов потребовалось, чтобы установить праздничный календарь — и все это для того, чтобы между Христианскими Церквами была литургическая гармония, потому что эта гармония и согласие выражают внутреннее литургическое единство Церкви. Это то, что делает Церковь зримо единой, несмотря на существование множества поместных Церквей. Единство Церкви образовано не так, как думает папа, — жесткой дисциплиной и послушанием предписанной иерархии во главе с одним лицом, которое объявляет себя наместником Христа на земле. Единство Церкви образовано таинством причастия Тела и Крови Христовых. Каждая церковь, где совершается святая евхаристия и где верующие собраны " в одном месте" , вмещает весь образ Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Что соделывает различные приходы членами одного тела, и что объединяет в одном теле различные епархии? — Таинство причастия всех Тела и Крови Христовых во Святом Духе и истине.

Таким образом, единство Церкви есть некий мистический обруч, выковываемый во время совершения Святой Евхаристии, когда верующие причащаются Тела и Крови Христовых. Христиане составляют одно тело — живущие на земле сегодня и жившие прежде нас в веках минувших, а также те, кому еще предстоит жить в веках будущих; и это потому, что у нас один корень — Тело Христово. Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба (1 Кор. 10:17).

Следовательно, единство Церкви — это единство не административное, не дисциплинарное, не организационное, а литургическое. Вот почему праздничный календарь столь важен. Единство, проистекающее из святой евхаристии, единой веры и единого крещения, перестает проявляться внешне там, где имеет место литургическая анархия. Форма и словесное содержание литургии предназначены для того, чтобы все церкви могли совершать богослужение одинаково. И богослужебные книги на каждый месяц (минеи) содержат ежедневные песнопения в память святых данного дня и определенные гласы для каждого празднуемого в этот день святого. Таким образом, в литургической гармонии нет ни нестроения, ни разрывов. Даже песнопения и иконография, называемые литургическими искусствами, созданы так, что ни иконописец, ни певчий не могут писать икону или петь, следуя своему собственному воображению, но вынуждены приспосабливать свое умение и способности к законам строжайшего духовного реализма. Точно так же и календарь праздников был составлен так, чтобы ни один священник не мог бы праздновать священные дни, как ему хочется, но так, чтобы сохранялась вся полнота молитвенного общения всех верующих на земле.

Итак, что делает художник, когда пишет иконы для Церкви по своему собственному вкусу, презирая Предание; что делает певчий, когда расстраивает литургическую гармонию в Церкви занимаясь оперным пением вместо псалмопения, — примерно то же творят и греческие иерархи, нарушая литургическую гармонию Православной Церкви решением следовать в Греции праздничному календарю, отличному от того, которому следуют остальные Православные Церкви и святая гора Афон. Таким образом, на святой горе празднуются другие святые и поются другие песнопения, чем в Фессалониках; Преображение Господне празднуется в Афинах в один день, а в Иерусалиме, на Синае и в Москве — в другой.

Из-за территориальной удаленности в Греции трудно постигнуть эту трагедию дисгармонии. Но как болезненно воспринимается она, когда приезжаешь в Европу и видишь, как по соседству, в одном и том же городе, русские празднуют один праздник, а греки — другой, или когда приходится слышать, как колокола греческого храма призывают верующих в то время, когда колокола русского храма безмолвствуют. Тогда спрашиваешь себя — а обе ли эти церкви православные?

В Греции еще не осознали, насколько серьезен компромисс с элементами мира сего, и насколько серьезным ударом для Церкви явилось упразднение старого календаря в пользу нового. И даже если кто-то и понял это, у них не хватило смелости встать во весь рост и возгласить истину. Ни один из мудрых и сильных мира сего не нашел слов протеста. В результате еще раз было явлено, что немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное, и что Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых (1 Кор. 1:27), потому что там, где мудрые молча приняли новшество, немудрые верующие пробудились. Они не говорили немудрое, как неразумные мудрецы мира сего. Они не подстраивались под астрономические теории и математические расчеты, но выступили во имя Предания, которое, как они осознавали, было чем-то святым, что нельзя попирать в угоду науке, постоянно отрицающей свои собственные теории, или в угоду политическим и экономическим интересам страны.

Но последователи мудрых мира сего считают наученных Богом неразумными. Так, с самого начала и до сего дня они считают старостильников глупцами, религиозными фанатиками, суеверными и т.п., и радуются своему собственному знанию, которое ставит их выше таких " пустяков" , так что они не делают " из мухи слона" .

РАСПОЛЗАНИЕ

Но если вы считаете какую-либо часть Предания неважной, тогда вы при первой же возможности сочтете неважными любые другие вещи, которые вам не нравятся в Предании. Именно это произошло с иконографией; именно это случилось с церковным пением; именно это произошло с внешним видом священников. Рясы для них теперь кажутся слишком черными; скоро волосы и бороды покажутся слишком длинными. Они хотят ввести в Церкви музыкальные инструменты. Они убирают церковные лавки вдоль стен и заменяют их комфортабельными партерными рядами. Они поносят монашество, на монахов клевещут, конфискуют имущество монастырей, ведут против монашества постоянную пропаганду. Они не замечают канонов, запрещающих совместные молитвы с еретиками; они принимают участие в их конференциях и молятся с ними. Они не обращают внимания на мнение народа при выборе епископов и священников. Они сокращают литургию и выкидывают из служб целые куски, " чтобы люди не устали" . Иначе говоря, они изменили православные обряды применительно ко вкусам пришедшего в упадок общества, исполненного преклонения пред материализмом и плотью.

Ткань Предания, таким образом, начинает расползаться, и никому не известно, когда этот процесс остановится, и остановится ли он вообще. И кроме того, это расползание сегодня происходит с такой легкостью, потому что оно получило одобрение мира сего, одобрение со стороны влиятельных и со стороны образованных. Образованные считают особенной честью для себя не оглашаться с отцами Церкви, но соглашаться в то же самое время с каким-нибудь великим ученым профессором протестантского богословия или с каким-нибудь знаменитым в Европе иезуитским профессором и т.п.

Но как в таком случае Православному Преданию и вере не оязычиться? И как нам, при таких обстоятельствах, не обсуждать вопроса о соединении церквей и не считать это столь легко осуществимым? Разве трудно " православной церкви" , которая приобрела тот же образ мышления и те же наклонности, что и западные церкви, соединиться с ними? И далек ли тот день, когда, прядя в воскресенье в храм, мы услышим, как священник провозглашает: " и господина нашего Папу Римского" ? Отреагирует ли кто-нибудь, если такое случится? Или всем уже кажется вполне естественным то, что мы, наконец, перескочили через те различия, которые разделяют Восток и Запад?